А социализм, он — да, он — разный. Но как времена сегодняшние могут быть в плюсе, относительно «времен очаковских и покоренья Крыма», ума не приложу…Это, ведь, какая-нибудь японская история — сад расходящихся тропок, русская история — ржавая спираль, и диаметр витков ее мрачно велик… Талантливый мечтатель Быков соблазняет брать пример с Павла Власова: идти с правдой в народ. Это грезы; наяву (не спрашивайте откуда — с нами вместе любит читать Большой Брат) судьба обеих слагаемых в этой шараде хорошо известна: А — упало, Б — пропало. Нет ни желающих жертвовать собой агитируя, ни желающих выстрадать агитацию до конца (достичь «состояния распропагандированного» сейчас так же сакрально, как достичь «состояния Будды»). Есть выдающиеся садо-мазо дуэты, но даже в волшебном мире извращений дуэт мазо-мазо прослывет нелепым.
Боюсь, новый виток начался даже не с активного народничества 70-х, но именно с карбонариев (куда нашей истории без Сенатской площади, от кого бы защищали Николая нынешние гламурные любительницы истории), и самые актуальные сейчас Овод и (надо себя заставлять) Кравчинский.
Re: «темная, аж серая»
А социализм, он — да, он — разный. Но как времена сегодняшние могут быть в плюсе, относительно «времен очаковских и покоренья Крыма», ума не приложу…Это, ведь, какая-нибудь японская история — сад расходящихся тропок, русская история — ржавая спираль, и диаметр витков ее мрачно велик…
Талантливый мечтатель Быков соблазняет брать пример с Павла Власова: идти с правдой в народ. Это грезы; наяву (не спрашивайте откуда — с нами вместе любит читать Большой Брат) судьба обеих слагаемых в этой шараде хорошо известна: А — упало, Б — пропало. Нет ни желающих жертвовать собой агитируя, ни желающих выстрадать агитацию до конца (достичь «состояния распропагандированного» сейчас так же сакрально, как достичь «состояния Будды»). Есть выдающиеся садо-мазо дуэты, но даже в волшебном мире извращений дуэт мазо-мазо прослывет нелепым.
Боюсь, новый виток начался даже не с активного народничества 70-х, но именно с карбонариев (куда нашей истории без Сенатской площади, от кого бы защищали Николая нынешние гламурные любительницы истории), и самые актуальные сейчас Овод и (надо себя заставлять) Кравчинский.