metrika | (no subject)

Вчера, лежа с ангиной, слушала через дверь как сын вел политические разговоры с няней.
Не разобрала, с чего у них началось, но когда перешли на повышенные тона, сын вещал:
- Да это же мы Украину захватили! Напали на нее!
Няня буквально опешила
- Да ты что, Левушка, никого мы не захватывали! Кто же тебе такое сказал?
Ребенок не сдал родителей, а стал приводить какие-то еще аргументы, я уже на разобрала. Дальше разговор опять перешел на пониженные тона, пока я не услышала заявление няни, что
- У них и армии-то нормальной нету. А у нас такая армия, такие солдаты...
Это меня озадачило, так как мое спутанное антибиотиками сознание никак не улавливало связь между наличием сильной армии и отрицанием вторжения. Возможно, няня так обосновывала тезис, что на нас не сможет никто напасть и мы всех защитим.
Потом разговор мирно перешел к обсуждению вооружений, а именно световых мечей и боевой мощи джедаев.

Странно, до этого я как-то не задумывалась, что ребенок слышит, о чем мы говорим, и формирует мнение. Потом вспомнила непроизвольный вопрос няни: "Кто же тебе такое сказал?" и вдруг поняла, что совсем недалек тот час, когда мне придется серьезно объяснять ребенку, что не надо афишировать свое мнение в детском саду или школе.

Няня у нас хорошая добрая женщина. Возможно, слишком впечатлительная. Органично сочетает спокойное православие с суевериями и верой во всякие городские страшилки. Очень тактичная. Периодически сын выдает мне какие-нибудь факты из телевизионных передач про "необъяснимые явления" со словами "Н. сказала, что так и есть". Тогда я пытаюсь объяснить, что это типа сказок или фольклора, а Н. типа Арины Родионовны.

Flat | Top-Level Comments Only

К сожалению, разговоры о молчании в детском саду не очень помогут. Единственный способ - до какого-то сознательного возраста не вести при ребенке никаких разговоров, противоречащих официальной пропаганде.
Помню по своему детству (конец сороковых - начало пятидесятых)

Я вот не уверена, во-первых, что это в принципе возможно. Во-вторых, не уверена, что это хорошо для отношений ребенка с родителями и вообще.

Подозреваю, лучший способ - это реальный родительский страх, который видит ребенок. Но это непроизвольно, от нас не зависит.

В те времена было возможно и в принципе, и в реализации. У тех, для кого это возможно не было, отношения родителей с ребенком продолжались по переписке.
Надеюсь, что до этого не дойдет.

Или по крайней мере, дойдет не сразу :)

Очень быстро все развивается.

Все-таки, когда риск достигнет стадии, что из сада будут отсылать донос в серьезные инстанции, а не требовать забрать ребенка - в тот момент надо уезжать уже совсем категорически. Потому что так не было даже в послесталинском СССР (если сад был не номенклатурный).

Я ходила перед перестройкой в кгбшный садик, все было ок, хотя дети в садике радостно рассказывают все. Держать язык за зубами меня просили родители, когда мы жили в советском посольстве на Кубе. И держала :)

Думаю, что для меня и требования забрать ребенка уже будет достаточно.

Канада. Канада. И ничего кроме Канады.

Мой дед в 50-м плакал, когда маму приняли в пионеры. Объясняя, что Ленин был бандитом и террористом.

Ничего как-то. Никто не сел. Правда, мама очень страдала, что она вроде тоже предатель, если укрывает самого настоящего врага народа ... но что делать, если это по совместитеьлству ее отец.