А нет ли какого общественного движения "За сохранение здравого смысла и душевного здоровья в текущей политической ситуации".
Надо же как-то спасаться, организовывать группы взаимопомощи.

Сегодня мой коллега, математик, кандидат наук рассуждал о том, что "Они (запад) думают, что мы сдадимся, а мы не сдадимся. Просто перестанем есть икру." Я спросила, часто ли он до этого ел икру с зарплаты доцента 33 тыр. На что он ответил "Регулярно на новый год".

Из сада прислали проспектик с шизофренической надписью



"В 2015/16 учебном году московские школы вернутся к единым срокам каникул. По какому графику отдыхать и учиться, решаете вы."
Призывают проголосовать за 3 варианта. Уверяют, что "голосуя, вы напрямую влияете на принимаемые властями решения".

Взрослым дядям в голову не приходит, что все три варианта каникул предназначены просто для разных возрастов. Старшеклассникам как правило удобнее учиться по триместрам (большими кусками с длинными каникулами), чтобы иметь возможность куда-то съездить, чем-то заняться. А первоклашкам лучше бы отдыхать каждые 5 недель. Если заставить их учиться с ноября по апрель, они коньки отбросят. Правда, уверяют, что "Во всех вариантах летние каникулы и отдых в государственные праздники остаются без изменений." Так что зимние каникулы фактически остаются при любом варианте, что не может не радовать.

В обсуждении у френда вспомнила Беттельхейма. И вдруг поняла, что надо срочно перечитывать "Люди в концлагере". Потому что там есть потрясающие описания того, как чувствуют себя люди в условиях несвободы, унижения и страха. А главное, хорошие рекомендации, как сохраниться в этих условиях.

Я не хочу сказать, что мы уже прямо в концлагере. Бог даст, и не будем. Но просто некоторые психологические моменты уж больно узнаваемы. Вероятно, они действительно свойственны любому тоталитаризму. (О чем у Беттельхейма тоже книжка есть).

Например, о том, как жизненно-важно сохранить понимание собственного выбора и собственного управления поведением. Нельзя выполнять указания и подчиняться на автоматизме, просто потому что "приказали". Каждый раз надо хоть минимально рефлексировать: "Я это делаю потому, что в противном случае последует такое-то наказание, и я сознательно выбрал избежать этого наказания".

Или, что в какой-то момент охрана лагеря становится центром жизни заключенных. Все свое свободное время они говорят о своих надсмотрщиках, обсуждают их, их действия, причины этих действий, и т.п. И это очень разрушительно.

Или о расчеловечивании охранников.Они воспринимаются как единая, однородно-враждебная и злобная масса. Попытки обсуждать, что кто-то хуже, кто-то лучше, кто-то менее, кто-то более жесток, наталкиваются среди заключенных на резкое неприятие. И в этом смысле это зеркальное отражение отношения охранников к заключенным. Те, чтобы без проблем для психики выполнять свою работу, расчеловечивают заключенных, и заключенные отвечают им тем же.

О важности установления себе крайней черты, которую нельзя переходить даже под угрозой жизни. Да, она подвижна, она сдвигается под давлением обстоятельств. Но она обязательно должна быть. Не знаю, насколько это статистически достоверно, но Беттельхейм утверждает, что выживаемость, как ни странно, все-таки была выше у тех, кто за эту черту не переходил. Казалось бы, их сопротивление должно было вызывать немедленную расправу (и часто вызывало). Но те, кто отказывался от этой черты, и был готов буквально на все ради сохранения жизни, очень быстро угасали. Потому что в таких условиях психологические факторы больше влияют на выживаемость, чем физические. Правда, здесь возможна подмена местами причины и следствия. Возможно, были готовы на все как раз те, у которых не оставалось сил жить.

В дополнение к предыдущему очень важно сохранять остатки самоуважения хотя бы в элементарном бытовом смысле. Следить за собой, по возможности мыться, сохранять хоть немного брезгливость и т.п.

Ну и то, что, я думаю, всем и так известно. Привязывает к жизни сознание собственной нужности кому-то. Это, во-первых, любовь. Понимание, что ты должен выжить для близких, которые тебя любят и ждут. И, во-вторых, дело, которое нужно сделать. Беттельхейм все время представлял себе, что проводит психологическое исследование, наблюдение. (А Гинзбург, что пишет книгу). Насколько я понимаю, это очень мощный цемент, сохраняющий личность.

И еще на меня неизгладимое впечатление произвела психологическая зарисовка, как автор общался с эсэсовцем, чтобы тот пустил его к доктору. Это пожалуй единственное объяснение из читанных мной, которое действительно показывает, как в общем-то нормальные люди, не монстры, не садисты, могли все это творить. Более того, до определенных пределов это действительно живет и проявляется в каждом из нас.

Вчера, лежа с ангиной, слушала через дверь как сын вел политические разговоры с няней.
Не разобрала, с чего у них началось, но когда перешли на повышенные тона, сын вещал:
- Да это же мы Украину захватили! Напали на нее!
Няня буквально опешила
- Да ты что, Левушка, никого мы не захватывали! Кто же тебе такое сказал?
Ребенок не сдал родителей, а стал приводить какие-то еще аргументы, я уже на разобрала. Дальше разговор опять перешел на пониженные тона, пока я не услышала заявление няни, что
- У них и армии-то нормальной нету. А у нас такая армия, такие солдаты...
Это меня озадачило, так как мое спутанное антибиотиками сознание никак не улавливало связь между наличием сильной армии и отрицанием вторжения. Возможно, няня так обосновывала тезис, что на нас не сможет никто напасть и мы всех защитим.
Потом разговор мирно перешел к обсуждению вооружений, а именно световых мечей и боевой мощи джедаев.

Странно, до этого я как-то не задумывалась, что ребенок слышит, о чем мы говорим, и формирует мнение. Потом вспомнила непроизвольный вопрос няни: "Кто же тебе такое сказал?" и вдруг поняла, что совсем недалек тот час, когда мне придется серьезно объяснять ребенку, что не надо афишировать свое мнение в детском саду или школе.

Няня у нас хорошая добрая женщина. Возможно, слишком впечатлительная. Органично сочетает спокойное православие с суевериями и верой во всякие городские страшилки. Очень тактичная. Периодически сын выдает мне какие-нибудь факты из телевизионных передач про "необъяснимые явления" со словами "Н. сказала, что так и есть". Тогда я пытаюсь объяснить, что это типа сказок или фольклора, а Н. типа Арины Родионовны.

Зато мы можем на своей шкуре почувствовать, что такое "глухая реакция", "удушливая атмосфера", "лишние люди" и тому подобное...
Что чувствовал Герцен, когда уезжал из России навсегда в 47 году. Каково было в 80-90-х годах 19 века, на что надеялись с 1907 по 1914 и как спивались в 70-е.

Не удержусь...
Мне поразительно читать все эти расуждения о том, почему народ не будет голосовать за Навального. Хочется себя ущипнуть.

Одни вдруг считают, что у нас прямо настоящие выборы мэра и надо выбирать, кто лучше будет асфальт чинить или деревья сажать. Тут народ договаривается до того, что "Раз Навальный против Путина, значит тот не даст ему работать". В общем, не надо злить царя, а то воду отключат.

Другие признают выборы политическими, но начинают опасаться Навального именно как политической фигуры. Ах, он националист, фашист, и вообще Гитлер к власти тоже пришел демократическим путем. Последний аргумент особенно нравится. Проблема-то не в том, что он пришел демократическим путем, а в том, что не ушел им же... И еще мне интересно, каких ужасов и какого мракобесия люди ждут от прихода Навального? Из тех, до которых наша власть еще не дошла без него.

Я буду голосовать за него ровно по одной причине. Он олицетворяет возможность смены власти, причем смены мирным, не революционным путем. Я совершенно уверена, что такой смены на этих выборах не произойдет. Но сам намек на это, сама попытка, ничего, на мой взгляд, кроме оздоровления ситуации, принести не может.

Сегодня на митинге.
Плохо слышно и мы с товарищем периодически друг друга спрашиваем: "Кто выступает?", "Что говорит?". И сами же себе отвечаем: "Ничего, вечером в интернете прочтем".

Вообще, конечно, невесело. Хотя народу много было. Неприятно слушать кричалки и многие лозунги со сцены. По ощущениям, не одни мы не поддерживали это и просто молча стояли. Быков правда неплохо сказал и очень коротко.

Очень тягостно идти обратно вдоль бесконечной череды "космонавтов". То ли у них в экипировке что-то поменяли, то ли я первый раз присмотрелась. Жутковатое зрелище. Особенно лица и взгляды...

Не удержалась :)

То, что школьный учитель, заступившись за дискриминируемое меньшинство, должен в первую очередь доказывать, что сам он не еврей гей, а просто "за свободу" - это отдельная песня. Потому что если еврей гей, то по мнению большинства в школе ему не место, он будет "пропагандировать". На мой взгляд, если уж вдаваться в интимные подробности, то многие благообразные учительницы с хронически несложившейся личной жизнью, такого способны "напропагандировать", что ни одному гомосексуалу не снилось.

Но я не об этом. Для меня болезненен совершенно другой аспект этой истории. Тот, про который например в статье. А именно "Как он мог так подставить школу!". Мне кажется, это не побочная проблема, а системообразующий стержень. Так оно все и работает (и отчасти работало в советское время). Мало кто трудится в администрации президента коллективе карьеристов, циников и подлецов. Даже непосредственный начальник редко сволочь, а наоборот, самоотверженный человек, который ужом крутится между коллективом и начальством, умиротворяя одних и прикрывая других. И давая возможность сохранять живое дело (в определенных границах). Так что с "предложением, от которого невозможно отказаться" к человеку как правило приходит не сатрап и душитель свободы, а милый честный Иван Иваныч, который с болью в сердце говорит "Мы должны пойти на этот компромисс, чтобы сохранить главное". Если ты отказываешься, то становишься в глазах коллег не человеком, отстаивающим свои принципы, а неблагодарной свиньей, которая ради своих амбиций готова подвести коллектив и общее дело. В свою очередь, у Иван Иваныча есть свой непосредственный начальник, тоже неплохой мужик, который поставлен в еще более жесткие условия, так как от него зависит больше и его начальство сидит выше. И так по цепочке, пока не оказывается, что президент тоже раб на галерах.

Я вспоминаю, как накинулись на школьных учителей, которые фальсифицировали выборы. Так они тоже делали это "ради школы"! По той же самой схеме! Какое-нибудь РОНО надавило на директора (оговорившись, что на них самих давят так, что директору и не снилось), директор надавил на учителей, объяснив, что если они откажутся, школе конец. Директора уволят, хороший коллектив разгонят, финансирования не дадут, пострадают ученики. Более того, "отщепенцев", которые обнародовали эти факты, именно предателями интересов школы и считали.

Понятно, что у каждого человека есть предел, за который он не готов перейти. Если например Иван Иваныч предложит ради сохранения школы "кушать младенцев", большинство откажется. Но к сожалению, знаменитый психологический эксперимент говорит нам, что когда есть младенцев предлагают постепенно и авторитетно, рано или поздно человек соглашается.

Печально смотреть на возмущение чужими репутационными потерями "Да как он (она) может?!", "Да как ему (ей) не противно?!", "Да как они жить потом будут!". Отлично представляю себе как. Точно так же, как аналогичные деятели советской эпохи. Будут жить долго и счастливо в почете и уважении. Будут рассказывать как тяжело им жилось в лихие времена, на какие мучительные компромиссы приходилось идти ради дела (возможности сказать правду, выжить, спасти друзей, кормить родственников). Как сильно они страдали, как на самом деле пытались облегчить участь тех, кого предавали. А если кто-нибудь осмелится припомнить и попрекнуть, то во-первых спросят, а сам-то он что? Бывал ли в такой же ситуации? Жертвовал ли чем? И было ли ему вообще что терять? И можно ли сравнивать потерю его рядовой работенки и убогого комфорта с Творчеством (Служением, Делом всей жизни и т.п.). А во-вторых, разве можно требовать от всех становиться героями? Люди имеют право просто жить и делать свое дело. Обстоятельства были такие, не было выхода. И вообще, "кто жив, тот и прав".

Что интересно, с этим не поспоришь. Потому что никакого осознания не происходит. А происходит бесконечный дурной круг, когда каждое "оттепельное" поколение начинает с того, что заявляет "уж мы бы не молчали", потом понимает, почему все-таки молчали бы, а потом и само как миленькое "молчит". В механизм никто не вглядывается. Либо тотальное обвинение всех: от палачей и невольных соучастников до свидетелей и современников. Либо тотальное же оправдание "время было такое". Ну еще можно над немцами посмеяться, что они на дурном зациклились, каются, каются, никак не накаются.

Про какие-то люстрации еще говорят. Какие люстрации, если общество вообще еще в эту сторону коллективно не думало. Либо всех на березах перевешаем, либо "время было такое, у него выхода не было" и вообще "любим мы его не за это".